— Эй, а что это ты тут до сих пор делаешь? Я думала, ты уехал. — Она хмурилась и улыбалась одновременно. Не прекращая говорить, она притронулась к его локтю. Он почувствовал укол совести. Надо было ей сообщить.
— Мы тут перебросились словечком со Скоттом Уитлэмом, — сказал он. — С директором.
— Да, я знаю, кто такой Скотт. Я состою в школьном совете. Я имела в виду, что ты делаешь в Кайверре?
Фальк посмотрел мимо нее. Кучка мамаш повернула головы в их сторону; все глаза спрятаны за солнечными очками. Он взял Гретчен под руку и слегка развернул, так, чтобы они стояли к мамашам спиной.
— Это все довольно сложно. Хэдлеры попросили меня поглядеть, что там случилось у Люка.
— Ты шутишь. Зачем? Что-то произошло?
У Фалька был сильный соблазн выложить всю историю. Про Элли, про алиби, про ложь. Про чувство вины. Гретчен была частью их четверки. Она была уравновешивающей силой. Свет против мрака Элли. Спокойствие против безумия Люка. Она поймет. Поверх ее плеча ему было видно, что мамаши наблюдают за ними до сих пор.
— Это насчет денег, — сказал Фальк со вздохом. Он рассказал ей о подозрениях Барб, несколько их смягчив. Плохая ситуация с плохими долгами.
— Господи, — она моргнула; на секунду застыла, переваривая информацию. — Думаешь, в этом что-то есть?
Фальк только пожал плечами. Разговор с Уитлэмом пролил новый свет на предположения Барб.
— Посмотрим, — сказал он. — Но сделай мне одолжение — никому пока об этом не говори, хорошо?
Гретчен нахмурилась.
— Здесь ты, скорее всего, опоздал. Уже поговаривают, что какие-то копы были сегодня у Джейми Салливана.
— Господи, как это вообще выплыло наружу? — спросил Фальк, уже зная ответ. Маленький город, большие сплетни. Гретчен проигнорировала его вопрос.
— Ты просто поосторожней, ладно? — Она протянула руку и смахнула муху, усевшуюся на плечо Фалька.
— Люди сейчас и так на взводе. Чтобы сорваться, им много не надо.
Фальк кивнул.
— Спасибо. Принято.
— В любом случае… — Гретчен примолкла; мимо пронесся, гоняя мяч, табунок мальчишек. На носу были выходные, и их маленькие плечи уже забыли тяжесть, которая лежала на них во время мемориальной церемонии. Прикрыв глаза рукой от солнца, она помахала в их сторону. Фальк попытался разобрать, кто из них ее сын, но у него не получилось. Когда он поднял глаза, то заметил, что она за ним наблюдает.
— Как ты думаешь, сколько ты тут пробудешь?
— Неделю. — Фальк поколебался. — Не больше.
— Здорово. — Ее губы изогнулись в улыбке, и двадцати лет как не бывало.
Пару минут спустя, когда она уходила, Фальк сжимал в кулаке клочок бумаги, на котором аккуратным почерком Гретчен был записан номер ее мобильного и приглашение провести вместе следующий вечер.
— Что, новыми друзьями обзавелся? — спросил Рако мимоходом, пока Фальк садился в машину.
— Нет, скорее несколько позабытыми старыми, — ответил Фальк, не удержавшись от улыбки.
— Так чем ты хочешь заняться? — сказал Рако уже более серьезным тоном.
Он кивнул на картонную коробку, лежавшую на заднем сиденье.
— Можно позвонить в Клайд и оказаться по самую задницу в бумажной волоките, пытаясь доказать им, что они облажались. Или хочешь пойти в участок и посмотреть, что там в коробке?
Фальк посмотрел на него с минуту, представляя себе этот звонок.
— Нда, ну ладно. Участок. Коробка.
— Вот это правильное решение.
— Поезжай уже.
Полицейский участок располагался в низком строении красного кирпича, в дальнем конце главной улицы Кайверры. Магазины по обеим сторонам дороги были заброшены, витрины пусты. Только в молочном баре [4] и винном магазинчике [5] наблюдалось хоть какое-то оживление.
— Господи, как все запущено, — сказал Фальк.
— Такая вот штука с денежными проблемами. Они заразны. У фермеров нет денег на походы по магазинам, те разоряются, и вот вам еще люди, которым нечего тратить в магазинах. Цепная реакция.
Рако потянул на себя дверь участка. Та оказалась заперта. Выругавшись, он достал ключи. На двери была табличка, где были указаны часы работы участка: с понедельника по пятницу, с 9:00 до 17:00. В нерабочие часы жертвы криминальной активности должны были, согласно табличке, пытать удачи в Клайде. Фальк посмотрел на часы. 16:51. Внизу таблички был от руки приписан номер мобильного для экстренных происшествий. Фальк готов был биться об заклад, что это номер Рако.
— Что, решили прикрыть лавочку пораньше? — крикнул Рако, когда они вошли, наконец, внутрь. В его голосе явственно прозвучало раздражение.
Секретарь участка — дама за пятьдесят, но с угольно-черными, как у молодой Элизабет Тейлор, волосами — вызывающе задрала подбородок.
— Я сегодня рано пришла, — сказала она, напряженно вытянувшись за приемной стойкой. Сумка у нее на плече торчала вперед, как дуло пистолета. Рако представил ее по имени — Дебора. Руки Фальку она пожимать не стала. Констебль Эван Барнс, стоявший посреди офиса за ее спиной, виновато поднял взгляд. В руке он сжимал ключи от машины.
— Вечер добрый, босс, — сказал Барнс чересчур небрежным тоном. — Да вроде пора уже?
Он демонстративно посмотрел на свои часы.
— О. Да. Еще пара минут осталась.
Он был крупный мужчина со свежим румянцем на щеках и кудрявыми волосами, которые торчали во все стороны. Сев за свой стол, Барнс принялся шуршать бумагами. Рако закатил глаза.
— Ладно, давайте, валите уже, — сказал он, поднимая секцию стойки, чтобы пройти внутрь. — Хороших выходных. Будем надеяться, что город не сгорит дотла за одну минуту до пяти, верно?
Дебора выпрямила спину с полным сознанием собственной правоты.
— Ну, тогда до свидания, — сказала она Рако. Фальку она вежливо, еле заметно кивнула, глядя при этом скорее ему в лоб, чем в глаза.
Фальк ощутил, как в груди холодком растекается понимание. Она знала. В общем-то, удивляться нечему. Если Дебора родилась и выросла в Кайверре, по возрасту она должна была помнить Элли Дикон. Это было самое драматичное событие за всю историю Кайверры, по крайней мере, до гибели Хэдлеров. Она наверняка качала головой над статьей, размещенной в газете под фотографией Элли. Обменивалась крупицами слухов с соседями. Может, даже знала его отца. До того, как это случилось, конечно. После этого она ни за что не признала бы, что водит знакомство с Фальками.
Несколько часов спустя после того, как ушел Люк, Аарон все еще лежал без сна. Недавние события неслись по кругу у него в голове. Элли, река, рыбалка, записка. «Мы с Люком вместе стреляли кроликов».
Он ждал всю ночь, но, когда в дверь, наконец, постучали, оказалось, это пришли не за ним. В безмолвном ужасе Фальк наблюдал, как отец, поневоле оторвавшись от работы, уходит вместе с явившимися за ним полицейскими. Какой именно Фальк имеется в виду, в записке не говорится, сказали они. А младшему еще и семнадцати нет, так что с точки зрения закона он еще ребенок.
Эрика Фалька, худого, высокого, бесконечно терпеливого человека, продержали в участке пять часов.
Был ли он знаком с Элли Дикон? Да, конечно, она была дочерью соседа. Подругой сына. Девушкой, которая пропала.
Его спросили об алиби в день ее смерти. Большую часть дня после полудня он провел, закупая оборудование. Вечером заглянул в паб. Его видели с десяток людей в пяти разных местах. Достаточно крепкое, пусть и не железное алиби. Так что вопросы продолжались. Да, в прошлом он говорил с девушкой. Не один раз? Да. Много раз? Наверное. И нет. Он не мог объяснить, почему Элли Дикон оставила записку с датой ее смерти и его именем.
Но Фальк — это же не только его имя? — указали ему полицейские. На этом отец Аарона замолчал. Закрыл рот и больше его не открывал.
Его отпустили; наступила очередь сына.